Скажу сразу, то, что происходит сейчас и то, что мы чувствуем - страшно. Это тотальная истерия, похожая на вирус. Сейчас даже страх ковида кажется детским – можно было закрыться дома, не выходить, носить маску, перчатки, но все было каким-то реальным и контролируемым. А сейчас?! Последние три дня у меня не умолкает телефон – друзья пересылают друг другу то, что им кажется актуальным и что, как-то, все проясняет. И ты часами сидишь со смартфоном в руках, чтобы понять, где правда, а где вымысел, и в итоге - боишься еще больше. Даже не выходя из дома ты весь пропитываешься паникой, слухами, домыслами, умозаключениями таких же диванных экспертов. Подруга стала свидетелем, как при ней досматривали пакеты, по подозрению что где-то была мина. Она вернулась деморализованной, подавленной, перепуганной. По официальным данным Украина готовит массовые диверсии. Подруге-учительнице выдали трудовую на месяц, чтобы она сама несла за нее ответственность на случай обострения военного конфликта. Это сделали, не дожидаясь понедельника, вызвав всех учителей в школу в воскресенье. В социальных сетях тотально выкладывают видео с задержанием мужчин на улицах Луганска. И все снимают это тайком, чтобы их не заметили и выкладывают в социальные сети с припиской «Только, пожалуйста, анонимно». Еще одно наблюдение – город пустой. Нет людей, нет детей, мало машин. И продавцы вывозят товар во избежание разграбления. По домам на мужчин призывного возраста приносят повестки, многие уже прибыли для прохождения службы. Видео об этом есть, только радости у тех, кого снимали в палатках и форме нет ни в чем. Очень контрастно на этом фоне смотрятся местные журналисты, которые очень умно дают оценку действиям Украины сидя в студийных креслах – проводят параллели с молодогвардейцами, взывают защищать свою землю, говорят о том, что это долг каждого мужчины. И как-то сам собой напрашивается вывод, что 90% гостей в студии – мужчины. Депутаты, политики, министры. Такие дебелые сытые дядьки, как и журналисты, только никто из них не пойдет воевать, не возьмет в руки винтовку и не полезет в окопы, о чем так здорово им удается нам рассказывать, разжигая ненависть и вражду. Так же ведь всегда и бывает. В городе хлебный ажиотаж. Хлеб скупают прямо с машин, не давая разгрузиться. Казалось бы, – людей стало меньше на 34 000 выехавших (если верить официальным сводкам). Но такая хлебная паника. Каждый норовит запастись питьевой водой и хлебом. Говорят, есть очереди под аптеками, а с пятницы были давки у банкоматов – наученные событиями восьмилетней давности люди хотят иметь наличность при себе. Очень много слухов. О выдаче заработных плат в размере только 40%, о холодных бараках в Ростове, о часах ожидания на границе. Правда, к каждому такому посту очень много здравых комментариев – люди стараются разбираться, ставя под сомнение все – и официальные вбросы, и самопальные видео. Есть чувство, что люди не верят никому. Между строк говорят о том, что мужчин нужно прятать от призыва, стараться не выходить из дома без надобности. И буквально сразу же кто-то задает вопрос – а как же в 2014-м, когда не было призыва, и люди шли добровольно? Неужели взгляды поменялись настолько сильно? Есть еще один слух, что на нужды фронта забирают личный автотранспорт. Действительно, весь подвижной состав автопарков мобилизован на нужны эвакуации населения. Колесного общественного транспорта в Луганске сегодня нет. С эвакуацией много не ясного. Например, первый поезд, который успешно приехал в Воронеж. Неужели все это смогли экстренно организовать за сутки? И пустить поезд, и оповестить, и собрать людей? А раньше, почему раньше мы ездили старыми автобусами с часами ожидания на границе, если можно было сделать все куда проще? И где узнать о том, как попасть на этот поезд, и как оказаться в списках? Официальные видео об эвакуируемых разные. Кто-то спит в огромных помещениях стадионов на раскладушках, кто-то в двухместных номерах. Учителя бьют поклоны на камеру, как радушно их приняла Россия - сытно, чисто, тепло, душевно, красиво. Может, так и есть, но всё вместе все равно цепляет – человек радуется чистому постельному так, будто он дома на земле спал. И такой этот азарт эвакуируемых показательный... И если снимают фото, то непременно со стариками и младенцами в автобусах. Конечно, это та красная тряпка, на которую встанут в ружье и откликнутся наши соседи. Если присмотреться, женщины прячут лица на фото. Еще один момент – у всех приезжих уже в России берут тесты на ковид. Если диагноз подтверждается, родителей и детей разлучают – взрослых отправляют в больницы. Каждый эвакуируемый получает по 10 000 рублей уже в России. Так, по крайней мере, говорят. Очень многие вещи деморализуют. Неясность. Прекращение обучения в школе, парализация всей внеклассной деятельности. И то, что это не имеет каких-то сроков. То есть это может быть и неделю, и месяц, и дольше. Никто не дает прогнозов. Все знакомые из «министерств» говорят переждать несколько дней, обещая, что ничего не будет. В субботу в школе формировали списки детей на выезд и уточняли пофамильно, кто уже уехал и куда. Забавно, но самыми продуманными оказались дети министерских работников, которые еще за неделю до эвакуации оказались в России, как правило, в Крыму. В других школах настойчиво предлагают забирать документы детей. Из знакомых уехала только одна семья, потому что у них пришёл срок получать паспорт ребенку в Украине. Это тоже о контрасте и абсурдности всего. С кем мы воюем, если нам ехать туда за паспортом и пенсией? Утро воскресенья взбодрило новостью о прорыве через Северский Донец со стороны Украины и, как следствие, гибели мирных жителей. Но все происходящее очень напоминает бред во время сильной простуды. Ты сидишь дома, пьешь чай, проводишь самый обычный выходной день и только включив новости ты понимаешь, что живешь в эпицентре военного конфликта. И за малым не срываешься сию минуту скупать туалетную бумагу и спички или сломя голову выезжать отсюда. Да, цирк возвращает деньги за билеты. Труппа вернулась в Россию, все отменили. А вот деньги за концерт Газманова не возвращают. Видимо, война не достаточный повод, чтобы Газманов отказался от гонораров. Ольга Кучер, Луганск, специально для "ОстроВа"
